IНТЭP'ЕРВ'Ю

Пятнадцать лет назад белорусских дизайнеров интерьера можно было сосчитать по пальцам, они были узнаваемы, стиль каждого был уникален, а лучшей рекламой была рекомендация из уст в уста. Интерьеры, созданные ими в 90-е и 00-е, стали классикой белорусской школы дизайна. Начиная со второго десятилетия ХХI века, ситуация на рынке искусства создания интерьера кардинальным образом изменилась. Если до начала века основной школой специалистов была Академия искусств и Политехнический университет, то к концу нулевых кафедры дизайна открылись во многих других вузах, в том числе и в БГУ.  Заработали профильные курсы.

 

Профессия дизайнера стала широко востребованной, а проходные баллы на специальность вскочили до небес. Количество специалистов в этой области стало расти в геометрической прогрессии.

 

Как найти того самого своего дизайнера, который поможет создать именно вашу среду обитания?

Чем отличается белорусский дизайн?

Кто эти люди, которые посредством своей профессии ежедневно влияют на вашу жизнь и жизнь ваших детей, формируют вкусы и предпочтения, управляют настроением и пишут сценарии семейных завтраков, ужинов и дружеских посиделок?

В поисках ответов на эти вопросы мы решили создать проект «Iнтэр’ерв’ю».

 

Автор проекта - Ирина Лозовская.
Название - Юлия Ляшкевич.
Автор обложки, верстка - Анастасия Крючкова.
Продвижение - Лилия Матяш.

 

Сегодня наш гость – дизайнер Татьяна Мастицкая.

 

Татьяна Мастицкая.

 

Архитектор Татьяна Мастицкая (design_mastitskaya_interior) известна, прежде всего, как автор культового клуба “Dozari”. Девочка из исторического центра Минска. Квартиру, в которой родилась Татьяна, ее бабушка с дедушкой получили в конце 40-х годов прошлого века. Там вырос ее папа, женился, появилась дочь. Там было много антиквариата, с ней связано огромное количество историй, непередаваемая атмосфера гостеприимного дома, в котором пахло выпечкой, звучал джаз и голоса гостей.  Многое из своего детства Татьяна привнесла в собственный интерьер, а ее заказчики, даже не зная о семейной истории, транслируют запрос на уют, теплоту и ностальгию по беззаботным временам детства.

 

CDC: Татьяна, традиционно начнем со знакомства. Расскажите пожалуйста о себе.

 

Татьяна: Я закончила Минский архитектурно-строительный техникум, затем Архитектурный факультет Политехнического университета. В общей сложности профессиональное обучение заняло девять с половиной лет. После учебы попала в творческую мастерскую при Союзе архитекторов. Это было в конце 90-х. Дизайна интерьера как профессии у нас тогда еще не существовало. Работая там, участвовала в проекте Bang&Olufsen. В 98-м он стал лучшим интерьером года. А потом понеслось, интерьеры жилья разного калибра, проекты офисных помещений, ресторан «Кавказская Ривьера» на Смоленской - 850 квадратных метров. Мне тогда очень повезло с заказчиком. Он хотел воплотить мечту своей жизни, открыть ресторан, которого раньше никто не делал, и я помогла ему в этом.

 

Потом случился знаменитый “Dozari”, потом 3 года работала в Москве арт-директором компании по производству корпусной мебели с элементами фресок, потом занималась промышленным дизайном в Мюнхене - созданием банковских машин и инфокиосков, они до сих пор стоят в разных странах. Теперь я снова дома.

 

CDC: “Dozari” наверное, самый роскошный клуб Минска. Как Вас нашли его учредители?

 

Татьяна: до сих пор я не имею точного ответа на этот вопрос. Просто однажды раздался телефонный звонок и женский голос спросил, не хочу ли я поработать над ночным клубом. Я сразу же сорвалась на встречу. Заказчик оказался достаточно сложным человеком и это привносило дополнительный стимул в работу. Объем работы был масштабным - 1100 квадратных метров (когда-то здесь был цех завода имени Ленина). Никакого ТЗ по концепции стиля, формата, цветового решения у заказчика не было, приходилось всё придумывать и предлагать с нуля. У меня не было опыта проектирования ночных клубов, пришлось изучить эту тему, что называется с колёс, штудируя статьи, публикации иностранных коллег. Тем временем сроки поджимали. Работали с колен, чертежи поэтапно кидались в стройку, параллельно утверждались визуализации, трижды летала в Китай для выбора материалов. В итоге объект получился.

 

CDC: Сколько человек работало в Вашей команде?

 

Татьяна: В проектной работе — я и визуализатор, техник дорабатывал чертежи. Согласовывали детали с технологами, со звуковиками, со световиками, с кухней, с барменами и с маркетологами. Работали почти круглосуточно, на износ. Собственно, проектные работы заняли 3 месяца. Строительные работы, как я уже говорила, шли параллельно с проектными и продолжались полгода. Это был спринтерский забег, требовавший от всех полной выкладки и согласованности на каждом этапе. Теперь, по прошествии лет, я благодарю за этот опыт всех, кто противостоял и помогал, кто был со мной или против меня. Теперь этого заведения и вовсе не существует. Но, когда я встречаю людей, участвовавших в реализации этого проекта, радуюсь тому, что наши мысли и воспоминания одинаковы. В последствии я побывала там один раз и была впечатлена проделанной работой.
Клуб просуществовал восемь лет и заслуженно стал знаковым местом ночной жизни столицы.

 

CDC: Оценивая уровень белорусского дизайна двадцать лет назад и сегодня, что бы Вы сказали?

 

Татьяна: раньше нас было меньше. Каждого знали по фамилии, а то и в лицо, в определенном смысле передавали этого дизайнера из рук в руки, исключительно по рекомендациям. Образование у интерьерщиков было в основном архитектурное, либо Академия искусств. Все приходилось осваивать опытным путем, делая то, что до тебя еще никто здесь не делал, и создавая то, что до тебя никто здесь не создавал. Сам вид деятельности был абсолютно новым. Интернет находился ещё в зародыше, профильной литературы было крайне мало, путешествовали по миру не так часто, как сейчас.

 

Сегодня дизайнер, это популяризированная профессия, а само понятие дизайнер в какой-то степени стало нарицательным. И несмотря на то, что в белорусском дизайне появилось очень много молодых талантливых людей, далеко не каждый, называющий себя дизайнером, является таковым. Дизайнер должен иметь пространственное мышление, быть визионером, знать технологии и материалы, иметь хороший вкус, быть в курсе последних дизайнерских новинок, держать нос по ветру, разбираться в тенденциях, уметь выбирать между остромодным и долговечным. Иметь смелость, если хотите, донести до заказчика свои идеи. Я стараюсь в своих интерьерах придерживаться принципа использования нестареющих приемов и предметов, которые будут актуальны даже спустя десять, пятнадцать лет.  Для меня классным является дизайн, который красиво стареет, его можно слегка обновить, слегка реставрировать, но принципиально он не поменяется. Я именно за это, а дизайн, который делается по модели фастфуда, извините, быстро потеряет свою ценность как в эстетическом, так и в эмоциональном плане. Нужно понимать, что дизайн, это не всегда дорого, это не всегда про деньги. Ведь можно за счет простых приемов композиции, знаний эргономики, колористики создать общий стиль и правильную гармоничную атмосферу, и это будет круто. Особенно это касается небольших пространств, где надо учесть максимальную функциональность. Заказчики, которые разделяют мои взгляды – мои заказчики. Думающие, чувствующие время, насмотренные и принимающие баланс техногенности и экологии, современных трендов и истории.

 

CDC: Минские девелоперы, которые сделали ставку на квартиры с небольшим метражом, например Дана Молл или Новая Боровая, действительно оказались в выигрыше. В такой концепции люди могут позволить себе не только метры, но и дизайн.

 

Татьяна: Да, цена более-менее приемлемая. И такие заказы сейчас преобладают на рынке и дают интересный опыт для дизайнера. Хотя, конечно, и это ни для кого не секрет, хочется классных больших проектов, жилых интерьеров или общественных пространств, потому что это другой масштаб, и он всегда требует иной профессиональной отдачи и взаимообмена с заказчиком, в том числе энергетического, что очень воодушевляет.

 

CDC: Вы выросли в центре Минска и вся Ваша семья, весь Ваш опыт связаны с центром. Как Вы воспринимаете наш город, его новые районы, его целостность или сегментированность?

 

Татьяна: К своему, наверное, стыду должна признаться, что я как человек, который родился и вырос в самом центре города, оказавшись где-нибудь в глубоком микрорайоне, теряюсь. Для меня это воспринимается как другая локация, другой город, потому что и люди там другие, и инфраструктура другая, и оформление фасадов, магазинов другое. В центре, где я родилась и выросла, я ощущаю себя прямо дома-дома, здесь все радует глаз, здесь все привычно.

 

CDC: Тем временем на лицо тенденция переносить центры городской активности в развивающиеся районы города: в конец проспекта Победителей, в Дана Молл и так далее. Что Вы думаете по этому поводу?

 

Татьяна: Я считаю, что это оправдано, и хорошо, если это сделано стильно, культурно, экологично, благородно, потому что локации по-всякому можно менять. Некоторые районы в Минске, такие как Пирс, Дрозды, очень красиво сделаны. Мне нравится, что туда переносится активная часть отдыха, особенно сезонная - летняя.

 

CDC: Таким образом центр стареет. Стареет за счет своих жителей. За счет своего жилищного фонда.  Более молодые люди, семьи с детьми перемещается в новые микрорайоны и претендуют на создание новых центров. Не приведет ли это к тому, что эта любимая нами часть опустеет?

 

Татьяна: Ни в коем случае не опустеет, это всегда будет престижно, это всегда будет классно, и здесь в центре тоже меняются поколения, и многие покупают и реконструируют вторичное жилье под себя. В моем районе: в квартале Карла Маркса, Кирова, Комсомольской, очень много молодых людей, сюда приезжают из микрорайонов, из других городов на экскурсии, люди холят по этим улицам, как по музею. Я здесь часто гуляю с собакой, ко мне подходят люди и спрашивают, как пройти куда-то, а где у вас фонтаны, а где у вас набережная и я на какие-то мгновения становлюсь настоящим гидом. Это историческое место, которое никогда не потеряет свою актуальность. Это как центр Парижа, центр Рима, хотя Минск имеет свой масштаб, но здесь есть своя особенная прелесть, те, пускай и не такие многочисленные исторически значимые архитектурные объекты, но родные сердцу места, вот поэтому я об этом вообще не переживаю.

 

CDC: Архитектурное образование не вступает в конфликт при выполнении задач по декорированию?

 

Татьяна: Когда я только закончила институт и попала в творческую мастерскую при Союзе архитекторов, у меня был замечательный учитель -   Штейнман Геннадий Рувимович, я бы даже сказала, мой крестный отец в профессии, и он мне всегда говорил: “Танечка, архитектор может быть и дизайнером, архитектор может быть и декоратором, если есть особые предрасположенности, он может стать и художником. А вот обратная последовательность случается гораздо реже”.  Поэтому получив архитектурное академическое образование и такой чудесный опыт в начале моей карьеры, всю свою деятельность, независимо от задач, я строю на базе архитектурных знаний. Если какой-то информации не хватает, для реализации проекта ты всегда можешь это прочитать в интернете, спросить у коллег, имеющих больший опыт, сходить на лекцию, на вставку, посоветоваться с мастерами в том числе и с иностранными, но, если у тебя нет архитектурного классического образования - ты живешь как без скелета. Это мое, возможно, консервативное мнение. И это сугубо мой личный опыт, и он не претендует на неоспоримость. При этом я не умаляю таланты дизайнеров, пришедших в профессию без архитектуры. Беларусь всегда была богата на таланты.

 

CDC: С чего Вы начинаете работу над новым объектом?

 

Татьяна: Со знакомства, прежде всего обсуждаем общие ценности, если наши ценности совпадают, то складывается хороший проект. Заказчик рассказывает о себе, что он хочет, что ему нравится, мы рассматриваем референсы, я ему предлагаю какие-то свои варианты. Это обмен энергиями, обмен информацией и после этого выстраивается какой-то концепт интерьера. Но совпадение основных ценностей, человеческих прежде всего, для меня очень важно. В противном случае мы скорее всего не сработаемся.

 

CDC: Выше мы говорили об интерьерах фастфуда и об интерьерах авторских, в которых есть такая очень важная составляющая как личность автора. В авторском интерьере Вы каждый раз оставляете какую-то часть себя, своей энергии, как это на Вас влияет? Как Вы расстаетесь с таким вкладом? И как Вы представляете, как этот проект живет потом без Вас?

 

Татьяна: Когда авторский проект случается и реализуется, заказчики становятся моими друзьями, поэтому я достаточно часто бываю там, мы дружим, время от времени куда-то выезжаем вместе. И мои заказчики через определенные промежутки времени снова обращаются ко мне с новыми проектами. Человек заказал мне квартиру, пришло время - строим дом. Другой заказал мне кафе, прошло время, он говорит: “Таня, надо сделать апгрейд”, то есть большая часть проектов возвращается. Конечно, расставаться с одной стороны тяжко, это как с ребенком, с другой стороны, приятно давать кораблю плавание, тем более, когда остаются контакты, общение, а люди счастливы. Меня это как-то снова наполняет, это как сообщающиеся сосуды, ты отдаешь, человек доволен, он возвращает свое удовлетворение к тебе, ты опять на крыльях творческих летишь дальше. К этому, по крайней мере, я стремлюсь.

 

CDC: Какой из Ваших объектов любимый, знаковый?

 

Татьяна: Любимый, наверное, собственный дом. По ощущениям, что касается жилья, я бы хотела, чтобы, приходя домой, каждый человек имел ту атмосферу, которая созвучна ему, потому что даже после каких-то не очень простых обстоятельств, возвращаясь домой, ты должен чувствовать себя защищенным, чувствовать себя дома, потому что там всё создано для тебя, под тебя и о тебе. Там ты ощущаешь свое место силы. Каждое жилье у человека, неважно в каком месте оно находится, должно быть источником энергии и источником релакса, медитации, если хотите, чтобы человек мог действительно отдохнуть, чтобы там было все для него, про него, а не для моды или оценочных суждений третьих лиц. Человеку дома должно быть просто хорошо и технически это должно быть сделано классно. Наверное, так.

 

А знаковый - конечно “Dozari”, это понятно.

 

CDC: Что Вам не нравится в Вашей профессии?

 

Татьяна: Не могу сказать однозначно…  Не нравится, когда люди стеснены в средствах, чтобы реализовать свою мечту. Когда хоть немного не увлечены дизайном. Это касается как жилья, так и общественных объектов. Не нравится, когда приходится хирургическим путем ампутировать идеи, не потому что они космических денег стоят, а потому что в угоду каких-то удобств, или иных «приоритетов», каких-то других нюансов приходится жертвовать целостностью композиции, а иной раз и основной идеей. Хочется, чтобы люди мечтали, умели мечтать и имели возможность реализовывать свои мечты полноценно.

 

CDC: Как вы относитесь к визуализации, считаете ее обязательным или ситуативно-обязательным инструментом?

 

Татьяна: Это ситуативно-обязательный инструмент, его применение зависит от степени доверия между дизайнером и заказчиком. Часто можно обойтись чертежами, развертками стен и коллажами. Если заказчик не обладает способностью абстрактного воображения, тогда, конечно, визуализация необходима. Имеет смысл делать ее при утверждении каких-то особенных конструкций, либо световых инсталляций. Сейчас я работаю над созданием одного шоу-рума, здесь надо вычертить, визуализировать, посадить в интерьер, сделать картинку и показать заказчику, тогда он сможет оценить, потому что ему трудно представить объект без визуализации.

 

При этом любая визуализация требует грамотной технической составляющей, выполнимости в заданном пространстве. Скажем, я в каждом проекте делаю раздел освещенности, чтобы понимать какой тип светильников использовать, какие сценарии освещения будут работать в объеме заданного пространства. Заказчику всегда интересно поиграться с этим, но это всегда должно быть технически грамотно и эстетически оправдано, я стараюсь это соблюдать.

 

CDC: Как с Вашей точки зрения искусственный интеллект повлияет на ситуацию в профессии?

 

Татьяна: Тиражирование типовых планировок и проектов наберет обороты. Что касается авторских проектов, ИИ нам не конкурент, думаю, коллеги со мной согласятся, потому что можно придумать то, чего не было, но не имея того опыта, тех человеческих знаний, человеческих отношений, человеческих эмоций, воспоминаний вряд ли это будет личностным и персонализированным. ИИ может «придумать» возможные алгоритмы, варианты, на которые даже будет приятно смотреть, но вряд ли в них захочется жить. Потому что интерьер, это еще и про эмоции, про магию пространства, если хотите. Если их нет, то ничего, кроме красивой картинки не получится. Что касается авторства, то здесь человек непобедим.

 

CDC: Чем Вы увлекаетесь?

 

Татьяна: В последнее время я увлеклась литературой, открыла в себе способности к написанию текстов, меня это очень вдохновляет, способствует самообразованию.

 

Люблю ходить пешком по центру города, вдоль набережных, наблюдать за людьми, за лицами, за эмоциями, потому что сейчас город очень поменялся, много приезжих, иностранцев, в том числе. Наблюдать, делать какие-то зарисовки внутри себя в том числе эмоциональные. Это всё равно потом выливается в творчество.

 

Всегда нравился фэшн, и всё, что с ним связано. Люблю джаз.

 

CDC: В литературе кто Вам нравится?

 

Татьяна: Сейчас у меня на первом месте Марсель Пруст. Это не просто, но, знаете, как-то вхожу в этот стиль, в структуру языка, изучаю текст, перечитываю и возвращаюсь к отдельным фрагментам. До него была “Илиада”. Таким образом возвращаюсь к классике.

 

CDC: Насколько мне известно, в последнее время Вы занялись журналистикой?

 

Татьяна: Да. Мы с партнёром организовали международный портал Hospitality expert, который знакомит людей с ресторанами, барами, клубами, как с бизнесом. Этот портал не просто дает информацию людям, желающим преуспеть в данном бизнесе, но и делится опытом специалистов сферы развлечений в разных странах, а также рассказывает истории из профессиональной жизни. Я пишу для него статьи в качестве эксперта, который имеет опыт в создании интерьеров в этой области. Планирую написать о роли предметов искусства в интерьере, о белорусских художниках.

 

CDC: Какая у Вас мечта?

 

Татьяна: Помимо прочего, хочу принимать решения, не оглядываясь на деньги. Чего я всем желаю. Хочется путешествовать, съездить в Патагонию, или в ЮАР в сезон китов, побывать в Гималаях, докуда смогу дойти. Я уже много, где была, но мне всегда мало. Ведь мир так велик. Путешествия для меня, наверное, основной стимул и желание. Континенты, культуры, люди.

 

CDC: Что бы Вы пожелали людям, которые пришли в профессию совсем недавно?

 

Татьяна: Учиться и к себе относиться несколько критичнее, потому что, молодые дарования рвутся вперёд и думают, что они уже всё умеют, а на самом деле нет. Тогда их ждут большие разочарования. Чтобы этих разочарований не было, надо твердо стать на почву и трезво оценить, что ты реально знаешь, что умеешь. Общаться и учиться у более опытных коллег. Мне в этом смысле очень повезло. После института в нашей мастерской работали корифеи архитектуры, тяжеловесы. И они не давали мне спуску, не делали поправок на молодость. Благодаря такому отношению, академическому опыту и муштре я стала тем, кем стала.   

 

← вернуться назад