IНТЭP'ЕРВ'Ю

Пятнадцать лет назад белорусских дизайнеров интерьера можно было сосчитать по пальцам, они были узнаваемы, стиль каждого был уникален, а лучшей рекламой была рекомендация из уст в уста. Интерьеры, созданные ими в 90-е и 00-е, стали классикой белорусской школы дизайна. Начиная со второго десятилетия ХХI века, ситуация на рынке искусства создания интерьера кардинальным образом изменилась. Если до начала века основной школой специалистов была Академия искусств и Политехнический университет, то к концу нулевых кафедры дизайна открылись во многих других вузах, в том числе и в БГУ.  Заработали профильные курсы.

 

Профессия дизайнера стала широко востребованной, а проходные баллы на специальность вскочили до небес. Количество специалистов в этой области стало расти в геометрической прогрессии.

 

Как найти того самого своего дизайнера, который поможет создать именно вашу среду обитания?

Чем отличается белорусский дизайн?

Кто эти люди, которые посредством своей профессии ежедневно влияют на вашу жизнь и жизнь ваших детей, формируют вкусы и предпочтения, управляют настроением и пишут сценарии семейных завтраков, ужинов и дружеских посиделок?

В поисках ответов на эти вопросы мы решили создать проект «Iнтэр’ерв’ю».

 

Автор проекта - Ирина Лозовская.
Название - Юлия Ляшкевич.
Автор обложки, верстка - Анастасия Крючкова.
Продвижение - Лилия Матяш.

 

Сегодня наш гость – дизайнер Наталья Зыбайло.

 

Наталья Зыбайло (zybailonatalia).

Наталья не только известный и авторитетный человек в среде белорусских дизайнеров, но и пример искреннего, доброжелательного, оптимистичного отношения к людям и миру. Если бы мне пришлось одним словом описать свои впечатления о ней, я бы прежде всего сказала: Наталья - это надежность.

CDC: Наталья, начинаем с уже ставшего традиционным вопроса, как Вы пришли в профессию?

 

Наталья: Наверное, этот выбор сформировался еще в детстве. Я могла часами рисовать, лепить, из открыток с мамой домики клеили, и в них была маленькая мебель (тоже из открыток). Восторг просто. Знаете, когда спрашивают, что я умею делать, я, наверное, умею все: лепить из глины, рисовать, плести макраме, вышивать, в общем, всё, что связано с декоративно-прикладным искусством.

 

CDC: Откуда взялось это увлечение? Ваши родители были как-то связаны с искусством?

 

Наталья: Вообще нет. Мама была стоматологом, но любила рисовать, и рисовала очень хорошо. Оформляла когда-то стенгазеты, доски почета в поликлинике. Позже эта обязанность перекочевала ко мне. Папа никакого отношения к искусству не имел, бабушки с дедушками тоже.

 

CDC: Вы одна в семье?

 

Наталья: У меня есть ещё брат, он тоже никакого отношения к дизайну не имеет, хотя одно время имел отношение к строительству.

 

CDC: Кто по профессии Ваш папа?

 

 

Наталья: Папа военный. Поэтому художественную школу я закончила в городе Кричев. Потом папу перевели в Минск. Тогда родители настояли, чтобы я закончила музыкальную школу, так как решили сделать из меня музыканта. Это был выбор против моей воли, против моей сущности.  Со слов преподавателей у меня абсолютный слух, но музыка так и не стала моей профессией.  Я сопротивлялась изо всех сил, не делала ничего, выезжала только на своём слухе. Я не хотела ничего учить, я не хотела ничего делать, но закончила СШ № 1 с хоровым уклоном.

 

CDC: Это же серьезная школа.

 

Наталья: Да, очень серьёзная была школа. Там были музыкальные классы и получилось, что все дети учатся в музыкальной школе по 4-5 лет, а я училась 8, по полной программе. Потом поступила в БГУ. Когда защищала диплом, меня спросили, туда ли я пошла учиться? Я ответила: Наверное, нет. Но что уже было делать.

 

CDC: Какой факультет Вы закончили?

 

Наталья: Я училась на геофаке. Такой вопрос возник потому, что в моем дипломе было приложение из 100 страниц с иллюстрациями.  Когда дипломная комиссия всю эту красоту увидела, сказали, что девочка явно перепутала вуз.

 

CDC: Какая тема диплома была у Вас?

 

Наталья: Сейчас не вспомню. Дело в том, что мой дипломный руководитель тогда писал учебник по географии, и мы, студенты, успешно ему в этом помогали. Я, в частности, делала иллюстрации для этого учебника.

 

После окончания БГУ я нашла работу дизайнера на фирме «Фэнси». Наверно, это был знак.  Очень долго у меня выясняли, почему геофак «выпускает» дизайнеров. Я сказала, что там учат всему, что это очень продвинутый факультет. Там я проработала 10 лет. Сначала дизайнером, потом руководителем отдела дизайна. Я придумывала игрушки. Это была очень хорошая школа.  Во-первых, это форма, во-вторых, это цвет, в-третьих, это материал, который ведет себя по-разному. Тебе надо понять, как с ним работать и что можно слепить из него. Опять же пришлось вспомнить скульптуру из художественной школы, потому что у нас был такой способ создания лекал.  Из пластилина лепили макет, обтягивали его пленкой, на плёнку переносили линиями объем, а потом на принтере увеличивали и корректировали лекала.

 

CDC: Форма, содержание, цвет… Но надо ещё как-то по особому мыслить, как ребенок.

 

Наталья: Да мне всегда говорили, что все мои образы, все мои игрушки похожи на моего сына.  Почему — я не знаю. Наверное, потому что я его люблю. А может, сама в душе ребёнок. Скорее всего, это и передавалось моим творениям.
Потом захотелось идти дальше, сменить область дизайна. Я уволилась и решила заняться интерьером. Я закончила курсы. Так получилось, что встретила своего бывшего бизнес-партнера. Мы создали студию, которая успешно работала 17 лет.  Сейчас каждый решил идти своим путем.

 

CDC:  Игрушечная практика как-то повлияла на Ваш почерк?

 

Наталья: Работа с мягкой игрушкой вряд ли, а вот умение сочетать фактуры и цвета , видеть объем очень пригодилось. Я всегда вижу пространство в объеме, иногда даже не надо рисовать, чтобы понять, куда тот или иной предмет поставить и будет ли он там уместен. Но иногда, как любой человек, могу ошибаться. Легко могу представить, как цвета работают в пространстве.

 

CDC: Теперь у Вас получилось начать вторую профессиональную жизнь в интерьере.

 

Наталья: Да, возможно. Я теперь самостоятельная единица и ответственность за свою работу тоже несу самостоятельно.  Не очень сейчас хочу большую студию. Меня, наверное, не очень привлекает масштабирование в профессии, по крайней мере, пока.  Больше привлекает индивидуальный подход. Я люблю взять и сделать, чтобы быть в курсе происходящего. Когда я делаю сама, я уверена в том, что выйдет качественный продукт. Можно приглашать помощников, тем более, что у меня есть сын, который успешно закончил архитектурный факультет. Он  дипломированный специалист и часто помогает мне с проектами.

 

CDC: Не жалеете, что расстались с географией?

 

Наталья: Нет, не жалею. Всё, что ни делается в жизни, делается все-таки для чего-то. За 5 лет, которые я провела на факультете, я ни дня не пожалела об этом. Потому что учиться всегда интересно.  В те времена были дальние практики, мы ездили по всему тогда ещё Советскому Союзу, нам всё показывали в живую.  Эти 5 лет прошли с пользой.
Что же касается пользы диплома геофака для интерьера, то мне теперь не надо рассказывать почему мрамор впитывает красное вино. Знания о материалах у меня оттуда, я знаю, что такое сланец, что такое кварц, что такое мрамор, что такое гранит и т.д.  Это удобно, когда дизайнеру не надо объяснять некоторые вещи.

 

 

CDC: Что Вам больше всего нравится в своей профессии?

 

Наталья: Нравится получать результат и видеть довольного  заказчика.  Придумывать и что-то изобретать, делать кого-то счастливым. Но больше всего мне нравится, все-таки, результат. Когда заказчик доверяет тебе настолько, что в интерьере собирается вообще всё. Начиная от цвета стен, мебели, декора и заканчивая плинтусом. Тогда это приносит удовлетворение, и ты себя чувствуешь профессионалом.

 

CDC: У Вас большой опыт: 18 лет в профессии, какой из уже реализованных проектов самый любимый?

 

Наталья: Даже не знаю. Самый любимый…. Они все любимые, даже не могу сказать, какой из них самый. Я люблю все, что реализовано так, как мне хотелось. Это, как дети,  разве можно выделить кого- то одного?

 

У  каждого дизайнера, наверное, есть и такие проекты, которые он никому не покажет.  Но такие проекты остаются в кулуарах. Любой дизайнер и архитектор очень рад, когда к нему приходит творческий заказчик, с которым он на одной волне, который позволяет хозяйничать на объекте от души, наотмашь. К сожалению, таких немного.  Я бы сказала, что это избранные люди.

 

CDC: Как за эти 18 лет изменились вкусы наших заказчиков?

 

 

Наталья: Наши люди стали больше ездить по миру, увеличилась насмотренность, изменились вкусы. В начале нулевых большинство ничего не видели кроме интерьерных журналов. Поэтому мечтали в основном использовать в своем интерьере все, что можно и что нельзя. Сложные потолки и сумасшедшие цвета. Паломничество розовых детских комнат. Их возникло такое количество, что уже и не сосчитать. Сейчас все по-другому. Другие иллюстрации, другие интерьеры, поэтому я хочу сказать о том, что вкус людей изменился, интерьеры стали более рафинированными. Люди стали избирательнее относиться к тому, чем они наполняют своё пространство.

 

CDC: Вы свой стиль как-то ограничиваете?

 

Наталья: Нет.

 

CDC: В каких стилях предпочитаете работать?

 

Наталья: За это время были разные стили. Была и классика, были и эклектичные интерьеры. Это понятно, когда большой дом, потолки выше 3-х метров, второй свет, тогда чрезмерное присутствие лепнины, золота и всего остального барочного набора оправдано. Хотя, у меня такое ощущение, если человек хочет для себя такой интерьер, то и образ жизни в нем соответствующий. Раньше многие хотели подчеркнуть свой статус за счёт классического интерьера. Сегодня современный интерьер позволяет иногда сильнее выразить свой статус. За счёт предметов искусства: скульптур, живописи, дизайнерской мебели, качественного света. Это гораздо больше отражает вкус человека, чем обилие золота, лепнины. Мир стремительно меняется и мне кажется, что меняется представление людей о тех классических элементах, которые они хотели бы видеть в своем интерьере.

 

CDC: Вам приходилось переубеждать заказчика поменять стилистическое решение интерьера?

 

Наталья: Обычно, если заказчик чётко уверен в стиле, зачем его переубеждать? Скорее, нужно мягко скорректировать и направить в нужное русло. Знаете, когда заказчик говорит, что все сделал сам -это лучшая похвала дизайнеру.  Привить заказчику хороший вкус, наверное, это задача дизайнера.

 

CDC: А Вы вообще авторитарный человек?

 

Наталья: Я считаю, что отношения клиента и дизайнера построены на доверии. Поэтому отстаиваю свою точку зрения иногда очень активно. Был случай, когда я даже поругалась   с заказчиком, пытаясь доказать свою правоту. В работе над интерьером не всегда работает принцип «клиент всегда прав». Вы же не рассказываете хирургу, как делать операцию.

 

CDC: Вам приходилось уходить из проекта?  Можете рассказать почему?

 

Наталья: Да. Уходить из проекта надо, когда ты понимаешь, что заказчик не твой, а ты как дизайнер тоже ему не подходишь. Как в браке. Если не сошлись характерами лучше разойтись и не портить друг другу нервную систему. Был случай, когда человек через две недели срочно требовал планы электрики и не слышал никаких аргументов относительно того, что так нельзя делать, что строители должны приступать к работе, после того, как проект будет готов, а не перед этим. У нас почему-то ряд людей считает, что дизайн-проект — это планы электрики и сантехники.

 

 

CDC: При том, что у нас сейчас очень много молодых дизайнеров, представление о профессии очень ограниченное, фрагментированное какое-то?

 

Наталья: Такое отношение к профессии, наверное, вина самих дизайнеров, потому что заканчивая вузы, многие не понимают профессию изнутри. Получив в вузе теоретические знания, они оказываются не готовыми к практике. Есть, конечно, напористые молодые, талантливые, они всегда были и всегда будут, но в основном люди растеряны. Некоторые полагают, что им хватит курсов и они станут профи и сразу смогут работать. Это очень относительно. У меня был запрос от моей подруги, которая решила сделать себе ремонт в квартире, и решила, что она уже Специалист. Подруга спросила, куда ей пойти поучиться? Я ей посоветовала хорошие курсы, дающие базовые знания. Её поразило, что задают домашние задания и дизайнер должен уметь рисовать. Она была убеждена, что все рисует программа. Серьезно? Вот так вот взяла пальцами щёлкнула, и программа всё нарисовала. Самое обидное, что у большинства людей именно такое восприятие. Тебе что, трудно нарисовать 4 варианта? За тебя программа рисует!

 

CDC: Это проявление неуважения к профессии. Из чего оно вырастает?

 

Наталья: Сформировалось мнение, что дизайнер интерьера — это хорошо оплачиваемая профессия. Никто не хочет думать о том, что прежде чем получить свой первый, по-настоящему серьезный чек, ты должен достаточно долго быть на рынке, чтобы о тебе знали, чтобы тебя узнавали, чтобы работало сарафанное радио, чтобы ты наработал свой стиль, свой почерк. Ты должен разбираться не только в декоре, а ещё и в инженерных коммуникациях, быть буфером между заказчиком и подрядчиком. И только тогда, может быть, ты сможешь называться профи.  Возможно, это несколько предвзято, но это мое мнение.

 

CDC: На самом деле, если учиться ответственно и добросовестно, то это большая нагрузка.

 

Наталья: Да, если учиться, нагрузка просто сумасшедшая, мало того, нужно понимать, что цветоведение, композиция, материаловедение и ряд других предметов жизненно необходимы. А не зачем мне все это, всё вскользь прослушал, пыль с ушей стряхнул и пошел, а потом очень удивился. Кроме профессиональных предметов, это ещё умение общаться, это общая эрудиция, это история искусства, архитектуры.  Это высокие материи. А есть еще стройка: это строители, это грязно, это дорого, это долго и до человека нужно донести, что, в общем-то, дизайнер  и архитектор снимает с него не просто ряд проблем, он спасает  прежде всего его нервную систему и экономит время.

 

CDC: Открываешь рекламу: пятнадцать, пять долларов за метр, пятьдесят долларов за метр, двадцать долларов за метр, сто. Разброс полный.  Что можно сделать за пять долларов, я не понимаю?

 

Наталья:  За пять долларов можно приехать на объект, посмотреть в глаза клиента , можно ещё поговорить о жизни и выйти с объекта. У нас сейчас очень много студий, которые берут объёмом, снижая стоимость метра и выдавая типовые, часто обезличенные интерьеры. Им нужно платить зарплату, аренду, а это очень большой кусок финансовых затрат. Я уже в экономику полезла, но все так и есть.
Индивидуальный дизайнер стоит дороже, потому что он индивидуальный. Когда вы заказываете платье в ателье, вы априори за него платите дороже, чем за платье, которое висит в магазине, я не говорю о каких-то брендовых вещах, я говорю именно о массовом производстве. Когда у вас появилось желание иметь что-то особенное, вы понимаете, за что платите деньги. Точно также и с нашей работой.

 

CDC: Как Вы считаете, сколько должна стоить работа профессионала?

 

Наталья: По нашему белорусскому рынку очень трудно сказать, но я думаю, что точно от пятидесяти долларов за квадрат, не ниже. А если это работа от обмера и до полной сдачи объекта, должно быть где-то под сотню. Если объективно и без обид. Да и уважающая себя студия, с хорошо раскрученным именем, я думаю, меньше не берёт.

 

 

CDC: В чём разница в работе над частным объектом и над общественным?

 

 

Наталья: На общественном объекте больше всяких проволочек. Часто на общественных объектах руководитель делегирует свои полномочия представителю, что не только удлиняет цепочку принятия решений, но и усложняет ее. 

 

 

CDC: Вы любите делать общественные заведения?

 

 

Наталья: Иногда люблю, иногда не очень. Очень сложной была работа с парком «Яркий». За три года работы там поменялась куча подрядчиков, руководителей, прорабов только 6 человек. Каждый новый руководитель приходит и начинает вникать в то, что делал предыдущий. И ты начинаешь всё снова. Большие объекты – это тяжело, это огромный, в том числе и менеджерский труд. Там один человек не справится, там должна быть команда людей, которые четко отвечают за определенные этапы работы, тогда это эффективно. 

 

 

Один или два человека могут сделать ресторан квадратов двести–триста, и даже пятьсот, в принципе, потянуть можно, но большие площади с несколькими зданиями - это только командная работа, поэтому общественные помещения иногда классно получаются, круто, здорово, красиво, но иногда они очень долгие в исполнении. За этот долгий период ты от них устаешь, как любой творческий человек. Потом, когда видишь результат, успокаиваешься.

 

 

CDC: Что бы Вы посоветовали тем, кто только вступает в профессию, без чего у них не сложится карьера?

 

 

Наталья: Они должны понять, что дизайн — это не только красивая картинка, за ней стоит большой труд и большой объем знаний. Только цвета, формы и объема композиции иногда недостаточно, здесь ещё должен быть большой объем технических знаний. Ты должен абсолютно четко понимать, куда можно установить сантехнику, какую стену можно снести и какую нельзя и т.д. 

 

 

CDC: Что должен заказчик понимать о профессии дизайнера?

 

 

Наталья: В идеале, если он приглашает дизайнера, то должен безусловно довериться. Понятно, что перед встречей с дизайнером заказчик изучает рынок, спонтанные решения - это редкость. В процессе общения, демонстрации портфолио, референсов складывается какое-то ощущение взаимной симпатии, доверия. Если не складывается, идите дальше. В любом случае ты общаешься, смотришь в глаза, показываешь свою работу, своё портфолио. Если устраиваешь человека по стилю, по характеру, по настроению, тогда можно продолжать сотрудничество.

 

 

Заказчик должен понимать, что красиво - недостаточно, что только специалист может спроектировать удобное, функциональное пространство, что важно учесть всю рутину: куда положить телефон, сидя на диване, куда включить ноутбук, что у него есть разные режимы освещения, которые не будут слепить глаза после трудового дня. Задача дизайнера выявить и реализовать все эти нюансы.

 

 

CDC: О Вас можно сказать, что вы человек-бренд. Что это за бренд такой Наталья Зыбайло?

 

 

Наталья: Трудно сказать… Не знаю.

 

 

CDC: Давайте попробуем.

 

 

Наталья: Во-первых, я стараюсь слышать людей, даже не слушать, а слышать, во-вторых, я не делаю одинаковых интерьеров. Один человек как-то сказал: «здесь четко читается твой стиль». Это был лучший комплимент. В-третьих, это моё отношение к жизни, мой вкус, стиль, опыт. Я человек очень позитивный, может быть, я себе и льщу, но я человек, не подверженный депрессии, могу грустить, как все нормальные люди, но не впадаю в крайности, даже когда мне очень плохо, поэтому и интерьер будет соответствовать. Он точно не будет грустным.

 

 

← вернуться назад